Отпустили всётаки... Жёстковато было приземление, Альнар отбил себе, наверное все рёбра по правой стороне, но, по крайней мере, его шею отпустили. Так что мелкий немного откашлялся, хватаясь за отдавленную шейку, и сцепив клыки, чтобы не выдать нагора пару матерных эпитетов в адрес акаори, но сдержался. Во первых, рассматривая переставшую баловатся иллюзиями женщину, во вторых, глубоко подозревая, что если он вякнет что-то не то, его таки размажут по брусчатке.
Впрочем, отсутствие посторонних лапок на шее несколько способствовало успокоению, и мелкий сумел собрать мысли в кучку и сделать кое какие выводы. И всё таки не сдержался... Сбить спесь с него не удалось, не смотря на ласковые обьятья Оркуса и удар об землю.
- Это у вас такие забавные способы зазывать народ к себе в компанию? То-то клана акаори до сих пор нет.
Мелкий поднялся на ноги, всё ещё придерживаясь за шею и опасливо поглядывая на эту парочку. Слабый? Да, конечно, слабый. Особенно если сравнивать возможности шестнадцатилетнего мальчишки и шут знает сколькистолетнего мужика.
"Ну ничего, вот вырасту..." - подумал Альнар, но вспомнив, что некоторые читают его мысли как открытую книгу, и решил на время забыть о мстительных мыслишках. А то ещё стукнут...
Хотя, конечно, идея прибиться к парочке взрослых акаори чем-то его торкнула, но теперь Альнар был просто уверен, что они скорее убьют его чем свяжутся с таким слабаком.

Удар о брусчатку получился болезненным,и Оркус почти физически ощутил на мгновение боль влезая в сознание юнца.Но щенок и не думал успокаиваться,сначала его выдавали мысли, которые пока ещё он не умел скрывать,а после и слова,от которых хотелось снова повторить урок, правда добавив к нему более ярко выраженный травматизм и впоследствии летальный исход. «дети-цветы жизни,их либо в землю,либо в воду»вспомнилось в сознании,Оркус не любил детей,и ещё немного и восполнит эту ироничную поговорку в жизнь, если б не сентиментальность супруги.
зачем тратить время на это недоразумение!?
Женщин иногда не понять,хоть и  методы Эммы нельзя назвать очень мягкими,даже напротив,она всё же пыталась этим убедить мальчишку.Оркус отошёл в сторону молча наблюдая за этой сценой,смотря как нож разрезает воздух и уже находится в миллиметре от шеи,наротчиво медленно надавливая тупым остриём на пульсирующую артерию.
Решила покончить с ним?
С интересом смотря за передвижением оружия,однако после разочарованно вздохнул.Металл лишь порезал кожу  оставив на ней только небольшой поре, сам же нож со звоном упал на землю.
-думаешь он ещё на что-то способен кроме как прерикатся!? Сомневаюсь,Эмма
Ровным голосом поинтерисовался Оркус,он не видел смысла заводить себе "домашнего зверька".

Эмма мягко улыбнулась, чледя за мыслительным процессом малыша. И как он ни пытался, он смог создать только видимость того, что мозг его пуст. На самом же деле это напоминало шарик, который лекго лопнуть с помощью тоненькой иголочки. Она подошла еще ближе, почти вплотную. Она смотрела на него сверху вниз. Этот ребенок при старании мог бы достигнуть много...
Он не так безнадежен, Оркус, как кажется...
Эмма наконец чуть отпустила сознание мелкого, давая ему хотя бы вытереть кровь с шеи.
-Поверь, люди поиграют тобой похуже нас...да и твои бывшие дружки вампиры теперь тебя только забить захотят...
Она повернулась лицом к мужу и спиной к мальчику. Она хорошо чувствовала все его желания. Эмма медленно пошла к мужу и остановилась подле него.
Луна все так же ярко светила, проливая свет на эти руины. Пора было уходить их этого места. Поужинать они еще успеют.
Решив, что малец в состоянии сам принять решение, женщина практически отпустила его волю, однако, он не мог сделать ничего, что ей бы не хотелось. А именно он мог драться, швырять этот несчатсный ножик, кидать камни, но он не мог сбежать. Возможно, он мало понимал это, но вряд ли ощущал. Слишком еще молод и неопытен. Став акаори с столь молочном возрасте, он еще не совсем осознавал свою значимость в этом мире, ненавидя всех и каждого. Но сейчас готов был довериться.
Все это чувствовалось в нем. Противоречия, разрывающие его, все же выдавали чувства и эмоции.
-Решай, Альнар...

Эммануэль взглянула мужу в глаза и, увидев там лишь иронию и презрение, тихо вздохнула.
Оркус, наберись терения...
-Молодец, Альнар...иди за нами...
Эмма повернулась и пошла среди развалин, петляя в коридорах разрушенного лабиринта.
Оркус немного постоял, присмариваясь к мальцу и, пропуская того вперед. Все же он готов был разорвать мелкого на части, если бы не жена.
Мысли мальчика о том, что наконец он возможно нашел учителей, немного задели Эмму. Она вспомнила как еще девчонкой бежала навстречу своему дяде, весело размахивая маленьким букетиком кленовых листов, собранных специально для него. Вспомнилось и то, как она смутилась, когда Оркус поцеловал ее, еще такую юную, в щеку, взяв букет из листьев. Только потом, она поняла, что это были лишь усовности. Ее дядя слишком холодный человек, чтобы показывать какие-либо эмоции кроме иронии и презрения. Но она полюбила его таким. Она не пыталась растопить этот лед в го глазах. Наоборот, она стала такой же, переняв его надменное отношение ко всему.
Эмма оглянулась на мальчика, когда они уже выходили из этого унылого, пропитавшегося запахом крови и смерти района города.
Им предстояло пойти в поместье, давно покинутое акаори.
Что они там ожидали там увидеть? Уж явно не руины. Стены особняка были сложены на славу лучшими ремесленниками того времени.
-Альнар,- повелительно обратилась к нему Эмма, - Расскажи о том, как ты стал вампиром.

-------------------------Поместье Кель Дрома

------Один из осевших и заброшенных домов района

К середине ночи стало еще темнее, небо заволокло громоздкими и неповоротливыми тучами, скрыв из виду бледный лик луны. Подул восточный ветер, насвистывая высокие тоскливые ноты своей любимой мелодии - запустению. Дом, приютивший Домициана, находился среди точно таких же, убогих и полуразвалившихся строений. Боковая стена усела, кое-где кирпичная клада из сырца осыпалась, открывая дорогу вездесущим сквознякам. Окна смотрели пустыми провалами на юг и восток. Крыша прохудилась, и теперь сквозь редкие доски основания можно было бесконечно смотреть на плывущие в ночном небе тучи.

Становилось холодно. Молодой человек еще сильнее вжался в деревянный пол. Охапка соломы, которую Лепра насобирал, обшарив окрестности дома, не грела и не позволяла говорить хоть о каком-то комфорте. Ветер выводил свои рулады, стелясь по полу, заставляя нищего дрожать от холода.
Несколько часов назад Домициан, шипя и изрыгая проклятья, пытался разжечь костер с помощью щепок и досок, во множестве валяющихся в соседней комнате. Но ничего не вышло - пламя отказывалось возвращаться в дом, которое некогда покинуло вместе с бывшими хозяевами. Их запах все еще витал в воздухе - легкий аромат сосновой стружки и смолы. Видимо, владельцем этого дома был плотник. Но сейчас о хозяине этого места напоминали только многочисленные поленья. Какая ирония - лежать в доме, полном сухой древесины и дрожать от холода, не в силах зажечь огня!

Стараясь перестать дрожать, Домициан принюхался. Дом был нежилым. И, как это бывает, неживым. Эссенция жизни, составляющая основу мироздания, покинула одноэтажную хибару вместе с обитателями.
- Дома тоже могут умереть? - глядя сквозь "рваную рану" в крыше, прошептал Девотус, - они умирают медленно, незаметно. Или вместе со своими владельцами – как будто принимают на себя их старость, их увядание. Или быстро, стремительно, как от удара ножа - если хозяева бросают свое пристанище, забирают с собой "душу родного очага".
Становилось все холоднее. Нагретый за день мир остывал, отдавая тепло жадной ночной мгле.

Темное небо расчерчивали зигзаги молний, с ненавистью и иступлением гремели небесные барабаны грома, а внизу колыхалось море воинов. С вилами, косами или колами, все они в исступлении орали что-то, потрясая оружием, призывая своих сотников и тысячников идти вперед. Поле было вытоптано сотнями и сотнями ног, трава пригибалась к самой земле, изрытой многочисленными телегами обозов. Людское море качнулось вперед, перешло на шаг, а затем на бег, приближаясь к холмам впереди. Из-за холмов поднялось непроницаемое темное облако. Под его пологом были заметны какие-то существа с красными провалами глаз. Облако устремилось навстречу разношерстному воинству людей, и в следующий миг взгляд Домициана заволокла кроваво-красная дымка. С неба полился жидкий огонь, а недавно уверенная в себе и воодушевленная армия крестьян рванула во все стороны с перекошенными от ужаса лицами. С неба лился жадный до жизни огонь, погребая под своими оранжевыми хлопьями бегущих людей...

Домициан проснулся резко, как будто его вытолкнули из сна. Он и не заметил, как отправился в царство Морфея. Окончательно похолодало, так что теперь бродяга стучал зубами, выбивая ими причудливый ритм. Сон, полный огненного ужаса, теперь не казался таким безумным.
Чуткое ухо уловило потрескивание где-то в соседней комнате. Сердце упало куда-то на дно желудка, на миг замирая.
- Кто это? - пронеслось в голове. Спина немедленно вспотела, покрылась гадким липким потом, - хотя, без огня я не протяну эту ночь.
Обернув руку тряпицей, Домициан взял подходящую по размеру доску. И аккуратно выглянул в стык между комнатами. Определенно в одной из них горел огонь - изломанные тени играли на стенах заброшенного дома, танцуя и извиваясь.
Сделав еще несколько осторожных шагов, согнувшись в три погибели и каждую секунду ожидая невесть чего, Лепра заглянул в комнату, освещенную светом костра. Холод здесь не имел уже той полноты власти. Волны тепла расходились по комнате, лаская и убаюкивая. Однако, после кромешной темноты, глаза отказывались видеть хоть что-то четко. Лишь темный силуэт у костра. Не торопясь выходить из-за стены, Домициан решил присмотреться, надеясь, что его не заметили и не услышали.

Голос определенно принадлежал девушке, звучал настороженно и резко. Короткое "Кто ты?" не внушало доверия. Домициан слегка согнулся, вжал голову в плечи. Отчего-то ему хотелось спрятать горло, поднять воротник рубахи или просто обмотаться шарфом. Огонь костра странным образом подсвечивал глаза "силуэта" - они приобрели оранжевый оттенок. Хотя девушка сидела спиной к огню. Лепра нервно сглотнул.
- Я человек, - он не торопился выходить из-за угла, - бродяга. Я замерз и мне хотелось бы погреться у костра.
Несмотря на более менее четкую речь, на душе скреблись кошки - а что, если эта женщина или девушка, решит отправить Девотуса к праотцам. Смерть, которая так привлекала молодого человека, не радовала своей перспективой.
- Позвольте мне подойти и погреться.
Он уже проклянал себя за нерадивую попытку прошмыгнуть незаметно. Лучше бы остался в другой комнате и попытался заснуть.

По виску пробежала капелька пота и укатилась куда-то вниз, за широкий ворот рубахи. У Домициана было собственное мнение по поводу безоружности сидящей у костра девушки. Он завел левую руку с деревяшкой за спину и полубоком, осторожно, протиснулся в дверной проем. Затем, обходя по дальней стороне костра, стараясь держаться спиной к стене и лицом к девушке, приблизился к огню.
- Меня зовут Мортус, - негромко, в тон девушке, проговорил Домициан, - можно Морт. Э-э-э... Ты человек? Твои глаза, - человек сделал неопределенно движение, указывая на собственные глаза, которые теперь блестели в свете костра.
Обойдя костер вокруг, Лепра сел напротив девушки, чуть поодаль, чтобы их разделял костер. Мешок он положил в ноги, но так, чтобы жар от костра грел ступни, просушивал драные ботинки. Искрорки от костра красиво взвивались к потолку, а затем медленно, раскачиваясь на невидимых нитях падали вниз, к пыльному и грязному полу, на котором сейчас сидели странная девушка и бездомный бродяга.
Деревяшку с обмотанной тряпкой Лепра положил рядом, оставляя ее под рукой, хотя подсознание упорно втолковывало, что он не успеет защититься. Но береженого Судьба бережет.

Прикрыв, изогнувшиеся в улыбке, губы ладонью,гейша внимательно, не сводя алого взгляда с человека, наблюдала. Осторожность юноши забавляла её.
"Неужели я такая страшная?"-невольно подумала Комацу, и тут же откинула глупую мысль. За долгие годы это был первый случай, когда её боялись зря. Проснись в Хэй сущность носферату, она бы лишь припугнула мальчишку, а сама лениво распростёрлась у огня.
-Рада знакомству,Мортус,-всё так же улыбаясь и чуть прищурив глаза, проговорила аникс,-Поспешу тебя успокоить,я человек...-и тихо добавила:-На одну четверть...
появление сумки, руки и,собственно,голоса Ариоха, немного шокировало девушку, от чего она поёжилась.
"Тоже мне...даже присутствия вампира не почувствовала..."-с укором для себя подумала Хэйко и тут же подумала, насколько она не вежлива по отношению к истинному.
-Спасибо,Ариох...-тихо произнесла гейша, осматривая знакомого,-Прости...я...намочила твои плащ и рубашку...

Вы никогда не бывали в горах? Нет? Домициан тоже избегал их. Там слишком ярко светило солнце, а воздух неприятно бил в затылок. Но в своей деревне он слышал такую присказку: "Стоит в горах покатиться паре валунов, так не избежать лавины".
Не успел молодой мужчина ответить странной девушке с "почти человеческой натурой" на ее заявление, как в дверном проеме появился очередной силуэт. Красные глаза. Опять красные. Невольно Лепра задумался над их строением. Почему они красные? Ведь если допустить, что внутри глаз полон воды и крови, то он никак не может светиться. Отчего-то захотелось попросить этих странных оранжево- и красно- глазах господ и дам поделиться своими потрясающими окулярами. Уж он бы нашел им применение. Аккуратно работая иглой и острой бритвой, Домициан смог бы докопаться до их тайны. Светились? Неужели это из-за души, из-за внутренней сущности, дающей жизнь куску плоти и костей, из которых, без сомнения, состоят его ночные собеседники?
Огонь костра благотворно действовал на мужчину. Он уже забыл насущные проблемы и углубился в сугубо теоретические изыскания.
Новый визави был полугол. Взгляд Лепры скользнул по его лицу - определенно, это был не человек. Тогда кто? Бродяга слышал жуткие рассказы об оборотнях и вампирах. Но если с оборотнями все было более ясно - они просто обладали "второй сутью", то вампиры... Кто они, живые или мертвые? А если они мертвы, то тогда знают тайну "жизни за гранью". И их следовало изучать.
Все эти довольно спутанные мысли обожравшимися трупными мухами роились в голове Девотуса.
Сумка и разговоры пары не заинтересовали Домициана - он витал в далеких далях.
А вот появление очередной (о, Танара, ну сколько же их!) визави мимо не прошло. Тем более что легкое платье в холодную ночь и почти идеальные черты лица не оставляли сомнений в ее нечеловеческой природе. Она тоже вампир? Кожа быстро покрылась мурашками - когда вокруг столько кровососов невольно хотелось намазаться чесноком, запереться в доме из осины и уснуть в обнимку с полным серебряным сервизом Его Величества на 32 персоны.
Улыбка девушки не понравилась бродяге. Он предпочел не отвечать на явно риторический вопрос и тихонько вздрогнув, отполз подальше к стене.

Отредактировано Домициан (2008-11-16 22:17:15)

Тягучее, противное волнение в груди быстро перерастало во что-то более навязчивое, подобное идее больного шизофренией. Для того, что бы понять, что происходит, даже гадалку звать не было необходимости. Сущности носферату наскучило тихо, мирно спать, она была голодна и полна желания повеселиться.
Пальцы Хэйко нервно сжали сумку, дабы постараться унять дрожь по всему телу. И, казалось, это даже удалось. «Мантра удалась!»-было подумала гейша, но появилась женщина. Женщина, безумно похожая на Меланхолию. По крайней мере, таковой она виделась аниксу. Такая же белоснежно-бархатистая кожа, выразительные глаза, вот только улыбка. Единственное, что не подходило к списку «Моя прелесть», это была улыбка. Холодная, и обжигающая одновременно. У Сецуны она была иная. Поднимались лишь уголки алых губ, а глаза как-то по-особому начинали излучать душевное тепло. Аникс была готова душу продать, за то, что бы вновь окунуться в тепло этих бездонных черных глаз. Жаль, это было не возможно. Ни один дьявол не купит столь изуродованную страданьями душу.
«Мортус молчит…»- молча отметила Хэй, чувствуя, как на спине волнами встают дыбом волосы от этой мысли. Всё теми же волнами на девушку накатывала носферату, не давая шансов на спасение.
Голос Ариоха слышался, будто из далека. В то время, как пальцы ломались в изгибах твёрдой кожи сумки, медленно выдвигались глазные зубы.
-Ты не заболеешь… твой организм так устроен…- своим серебряным голосом произнесла носферату, оглядывая комнату сквозь очи Комацу и останавливая взгляд на человеке,- Добрый вечер, многоуважаемые…
По лицу миловидной полукровки пробежала усмешка, и тут же растворилась, смешавшись с треском пламени и светом луны.

Вытаращив глаза, Домициан на манер рыбы открыл и закрыл рот. Теперь по телу, начиная от ног и заканчиваясь где-то в темени, пробежала холодная молния. Где-то в основании черепа, в небольшой ложбинке со стороны спины, заворочался мутный комок зудящих, неприятных ощущений.
- Она что, вытащила это из моей головы? – молодой мужчина расширенными от удивления и ужаса глазами смотрел на женщину, - какого беса она копается у меня в сознании?
Возмущение переросло в страх, а страх в свою очередь сменился неуверенность с изрядной примесью жажды действия.
Носком ботинка Домициан поддел палку и положил ее концом с тряпкой в огонь. Если ему начертано постичь Загранье, то он постарается дороже продать свою жизнь. Попытается ткнуть горячим концом палки в лицо кому-нибудь из этих упырей. Тому, кто ближе будет. Если успеет, конечно.
Сглотнув и прочистив горло коротким кашлем, Лепра уставился куда-то в область плеча женщины.
- Глаз можно извлечь, аккуратно прижечь место крепления, чтобы не повредить материал. Ведь, по сути, он круглый водяно-кровяной шар, способный передавать нам мир. Его можно аккуратно вскрыть.
Девотус украдкой, быстрым росчерком, посмотрел на невольную собеседницу – не собирается ли она выпустить ему кишки, отвлекая беседой?

Отредактировано Домициан (2008-11-19 12:10:51)

Взгляд женщины, столь схожей внешне с покойной любовью Хэйко, поднял со дна воспоминания. Вновь появилась картина прошлого, того, что так тщательно пыталась забыть гейша. Того, что так она боялась. Слайд за слайдом сменяли друг друга, всё ближе подходя к мгновенью ярости. А аникс всё упорно сопротивлялась себе.
"Не дать появиться руке..."-всё чаще и чаще в мыслях повторяла девушка, тем самым же всё приблежая момент, когда дверь в комнату Сецу открылась,и предстал пир оборотней. Она уже практически ничего не слышала из внешнего мира, когда до обостённого слуха долетел отрывок фразы.
-....выпусти...-Комацу не могла ослушаться.С шумным выдохом она оттолкнула все свои эмоции и переживания, полностью освобождая место для второй сущности, что когда-то так испугался Михо.
"Михо,а ведь он оказался аянари..."-с улыбкой подумала гейша, почти физически види приближение Носферату. Казалось, если закрыть глаза чуть плотнее, если устремить свой мысленный взор на неё, то миру предстанет всё та же Хэй-чан, обнимающая голову своей Меланхолии в комнате полной крови и кусков плоти оборотней. Но она не появлялась, а уже на полных правах управляла телом,своим кошачьим взором, осматривая комнату. Вампиру было интересно всё, начиная с того, почему же аникс не вернула плащ и рубашку истинному. И заканчивая человеком, что так свято верил в подгоравший кусок дерева у него под ногами.

В воздухе пахло бедой. Обстановка как-то незаметно накалилась - Домициан чувствовал это всем своим существом. Взгляды и короткие, напряженные фразы, которыми обменивались сидящие у костра нелюди, нагнетали атмосферу лучше грозовых туч, от которых по-летнему жаркий воздух становился плотным и спертым.
Кинув быстрый взгляд на женщину в платье, Лепра удостоверился, что она забыла про него. Он вытащил палку из костра - ткань обгорела и черным спекшимся комком прилипла к тлеющей головешке, в которую превратился конец доски. Зашипев от боли, когда несколько заноз вонзились в ладонь, мужчина поднялся с корточек.
Мешок, лежащий на земле, перекочевал за спину, отдавив грубой лямкой плечо.
Лепра сделал пару осторожных шагов в сторону двери.
"Он согрелся, он довольный, все чудесно и пора идти," - постарался подумать он.
Хотя на самом деле сознание орало - "Тихонько шагами на выход, на выход. Тебе здесь делать нечего".

Отредактировано Домициан (2008-11-21 11:25:13)